Чтобы лучше ориентироваться в особенностях уникальной Севастопольской гавани, нужно рассказать следующее. Гавань состоит из нескольких - различных по своим размерам и конфигурациям - внутренних бухт: Северной, Южной, Килен-бухты и десятка других. Из крупных наибольшую акваторию занимает Северная бухта, второй по величине является Южная. Их названия точно соответствуют своему расположению относительно центра Севастополя.

   В глубоководной и просторной Северной бухте (ее акватория является Большим внутренним Севастопольским рейдом, вход в него с моря перекрывался боновыми противоторпедными заграждениями и противолодочными сетями до дна с небольшими воротами, которые открывал и закрывал дежурный буксир) издавна находятся якорные стоянки наиболее крупных кораблей. Таковыми в 50-е годы были линейные корабли и крейсеры. Для них в обширной западной части Северной бухты, ближе к выходу и входу из гавани, по обе стороны ее главного (входного-выходного) фарватера, ориентированного по Инкерманским створным маякам (переднему и заднему, расположенным на склонах гор, подступающих к бухте с востока), были оборудованы две линии попарно установленных - носовая и кормовая - стационарных якорных (швартовных) бочек. Они предназначались для якорных стоянок многотоннажных кораблей и судов с большой осадкой, заходивших в базу и швартовавшихся к ним - удерживаясь между бочками с помощью заведенных с них бриделей и не отдавая свои якоря (это позволяло при необходимости быстрее выйти в море). Эти бочки отстояли в своих линиях друг от друга на 2–3 кабельтова (порядка 500 м). Южная линия этих парных бочек с нечетными номерами (№№ 1,3,5) проходила вдоль южного побережья бухты и немного не доходила до Угольной пристани. Северная линия якорных бочек, имевших четную нумерацию (№№ 2–14) состояла из семи пар и находилась возле северного побережья бухты - у северной стороны города.

   В Северной Севастопольской бухте в описываемое время действовало лишь несколько деревянных причалов - пристаней и пирсов: Угольная (которая расположена в середине ее южного побережья и традиционно используется для доставки и перегрузки каменного угля для нужд города и объектов Главной базы), неподалеку от нее - городская (пассажирская) Аполлоновая пристань и Госпитальная стенка (около последней размещен главный военный морской госпиталь Черноморского флота), а также Куриная и Троицкая. А на противоположном, северном берегу этой бухты - Инженерная пристань и Северная-городская.

   В Южной же бухте (акватория которой составляет малый внутренний Севастопольский рейд), вклинивающейся в береговую черту центральной части города и более всего тогда оборудованную деревянными причалами-пристанями, находились стоянки кораблей меньшего водоизмещения: противолодочных и сторожевых, а также подводных лодок, специальных и вспомогательных судов. Наиболее используемыми пристанями (в обиходе - причальными стенками), расположенными на западном побережье этой бухты, были Графская пристань, выходящая к центральной части города и к штабу флота (к ней разрешалось подходить лишь катерам с начальством, начиная с командиров кораблей), и Минная стенка (возле которой традиционно швартовались миноносцы и эскадренные миноносцы, отсюда и ее название, туда же доставлялись с рейдов моряки, сходившие в береговое увольнение с кораблей). Рядом с ней расположена Телефонная стенка (там издавна размещались флотские телефонная и радиостанция), а возле вокзала - Вокзальная. На восточном берегу Южной бухты находились причалы для подводных лодок и судоремонтного завода.

   В акваторию севастопольский гавани условно входят также и несколько сопредельных с ней внешних бухт, расположенных в западной части прилегающего морского побережья, теперь составляющего с городом единую территорию. Это Карантинная, Стрелецкая, Казачья и Камышовая бухты, выходящие прямо в море. Его прибрежная акватория перед ними и входом в гавань издавна является внешним Севастопольским рейдом. На Карантинную и Стрелецкую бухты сразу же после войны стали базироваться легкие силы флота - торпедные, а потом и ракетные катера, корабли охраны водного района главной базы и ее рейдов, тральщики и другие, а также аварийно-спасательные суда; Камышовая и Казачья лишь начинали обживаться.

   Прибыв для службы в Севастополь в 1949 году, несмотря на то что уже пять лет прошло со времени его освобождения от гитлеровцев, я увидел город, все еще лежащий в развалинах. Городского общественного транспорта как такового тогда еще не было, и передвигаться по городу приходилось в основном на "своих двоих". Только-только начинало налаживаться рейсовое движение городских и рабочих катеров севастопольских предприятий по Северной и Южной бухтам, с отправкой от Телефонной и центральной городской (что рядом с Графской) пристаней с заходом на Корабельную и Северную стороны города и далее до Инкермана, с остановкой по пути возле нескольких сохранившихся и восстановленных деревянных причалов. А ближние перевозки горожан, по внутреннему рейду, осуществлялись главным образом с помощью яликов - небольших частных гребных суденышек, носивших весьма необычные названия. Запомнились такие, например, как "Романтик моря", "Ксюша", "Витенька", "Клюква" и т.п. Получили они эти названия, видимо, сообразно именам, вкусам и характерам своих хозяев. Но и этих "плавсредств" было мало. Поэтому к ним часто даже образовывались очереди, ибо желающих перебраться за небольшую плату из центра города - с Графской пристани - на Павловский мысок наиболее заселенной тогда Корабельной стороны, пересекая Южную бухту, или на Северную сторону города, к ее полуразрушенным старинным равелинам - Константиновскому и Михайловскому, или оттуда - к Водной станции и на Аполлоновую пристань - находилось более чем достаточно. Ялики при этом загружались пассажирами так, что от их планширей (верхних брусьев с гнездами для уключин, идущих по бортам лодок) до воды оставалось лишь несколько сантиметров. Приходилось удивляться, как яличники умудрялись даже в свежую погоду не черпать воду бортами своих утлых посудин...

   По берегам Северной, Южной и других многочисленных внутренних и внешних Севастопольских бухт тут и там виднелись покореженные полузатопленные остовы кораблей и судов, оставшихся после войны. Их подъемом и разделкой на металлолом флотские и городские власти занялись лишь через несколько лет - ведь в первую очередь надо было восстанавливать разрушенные заводы, доки, арсеналы, казармы и классные помещения для флотских учебных отрядов, перемещенных в Севастополь, и дома, где могли бы расселиться семьи моряков и гражданских лиц, обслуживавших флот. Длительное время в Севастополе и городскими предприятиями, и флотскими органами из-за острой нехватки жилья в качестве плавучих казарм и домов для размещения в них своих сотрудников и их семей широко использовались морские сухогрузные баржи, переоборудованные под общежития и гостиницы. Тем, кому довелось побывать в те годы в Севастополе в командировках, они наверняка запомнились...